Лоуренс, чьи кости ныли от бесконечных переходов по пыльным дорогам, а глаза привыкли к мельканию товарных мешков, стоял перед необычным зрелищем. У покосившейся стены ветхой таверны, в тени старого дуба, сидела девушка. Не просто девушка, а видение – в её облике было что-то дикое, первозданное, словно она соткана из лунного света и шёпота ветра. Её золотистые волосы струились по плечам, а глаза, цвета осенних листьев, смотрели с непостижимой мудростью и лёгкой печалью.
